Школьные государственные выпускные экзамены
Они были важнейшим элементом системы образования в СССР. Сейчас, когда на официальном уровне принято считать, что « альтернативы ЕГЭ нет», а в обществе, тем не менее, неистребима тяга к реставрации классической школы, в медийное пространство систематически вбрасывают воспоминания лиц разной степени известности, которые «на личном примере» объясняют, какой профанацией были на самом деле эти выпускные экзамены.
Когда какой-нибудь хохмач вещает со сцены, что абсолютно ничего не зная по алгебре, он получил когда-то на выпуске положительную оценку, его слова у значительной части населения находят отклик.
Такие случаи имели место. Но в 70-80-е годы они были единичны, и лишь в 90-е стали массовым явлением.
Что же сломало традиционное отношение к выпускным экзаменам как к важнейшему завершающему этапу обучения и превратило их в некоторых школах в пустую формальность?
Ключевой удар был нанесен в 1989 году. Тогда отказались от обязательности аттестации по восьми основным предметам школьной программы и перешли к системе выпускных экзаменов по выбору. Обязательными остались два прежних экзамена: сочинение и математика (письменная). Ещё три школьник должен был выбрать из числа прочих предметов, куда включили и те дисциплины, по которым прежде выпускных экзаменов не было.
Тогда и родилась шутка, что наиболее популярными предметами «по выбору» стали ОБЖ, физкультура и астрономия. Последняя попала в эту тройку по причине малого объёма учебника. К тому же традиции выпускного экзамена по астрономии не было, и он зачастую сводился к представлению реферата о планетах или звёздах. (Тогда нельзя было скопировать текст кликом мыши, и дети аккуратно переписывали свои «творения» из научно-популярных журналов.) Разумеется, обличители прежних экзаменов о таких сюжетах не вспоминают. Они бьют по обязательным экзаменам – сочинению и математике, где начались массовые подтасовки результатов.
Причины этого явления достаточно просты. Во-первых, в 90-е годы выпускные экзамены фактически перестали контролироваться государством, их отдали школе. А во-вторых (и это главное), с введением экзаменов по выбору пропала основная обязанность учителя (которая была, по сути, аксиомой профессии) – УЧИТЬ И НАУЧИТЬ КАЖДОГО.
Вася Петров, которому туго давалась физика, перестал быть головной болью Марьи Ивановны. Васе теперь можно было спокойно ставить тройку ни за что (и даже пятёрку — при необходимости): о его полном незнании предмета теперь никто не узнает, ибо выпускным экзаменом физику он не выберет.
С учителя сняли тяжкий груз, в школу пришла большая халява.
Не коснулось всё это формально лишь математиков и преподавателей словесности, все ученики которых
по-прежнему были обязаны писать выпускные работы. Однако чудес не бывает. Если почти весь коллектив школы обрел вольный режим работы, то и для этих двух категорий нашелся выход: они без стеснения стали рисовать двоечникам «положительные оценки». И без возражений со стороны коллег – членов экзаменационных комиссий, преподающих другие предметы. (Такие возражения были бы верхом бестактности. Ведь тот же двоечник по физике-химии-биологии ничего не сдаёт.) Разумеется, сказанное выше относится далеко не ко всем школам, но явление стало массовым.
Мотивы принятого в 1989 году решения вопросов не вызывают. Ясно, что это делалось не для того, чтобы подсластить грядущее нищенское существование учителя (едва ли кто-нибудь тогда прогнозировал подобные мелочи). Решение принималось под знаком борьбы за демократию. В этом состояла главная идея перестройки: массам – демагогию о свободах и снятии всевозможных ограничений, а архитекторам процесса – национальное богатство великой страны. В итоге так и распределили: каждый получил своё.
Но по ходу создали весьма эффективный инструмент разрушения национального образования. Как уже было сказано, экзамены по выбору позволили учителю не обращать внимания на всех и произвольно записывать в балласт любого ребёнка, у которого возникали затруднения в изучении предмета. Но в целом наличие разнообразных вступительных экзаменов в вуз формировало у детей и родителей запрос на серьёзные знания по каждой дисциплине, и уважающий себя учитель его удовлетворял (действовала формула: хочешь учиться – тебя научат, не хочешь – не учись и живи спокойно).
Введение ЕГЭ завершило наметившийся процесс трансформации школы. На сегодня мы имеем:
1) практически полную отмену выпускной аттестации (хотя никто до сих пор официально это не признал);
2) стандартизацию вступительных экзаменов в виде ЕГЭ;
3) механическое соединение этих экзаменов со школой, что сделало подготовку к ЕГЭ основной целью среднего образования.
К чему это привело – о том написано много и подробно (см. https://vk.com/doc52460268_437538865 ).
Главный итог: среднее образование в его прежнем понимании фактически уничтожено. Типичный современный выпускник «специализируется» на трёх-четырёх егэшных предметах (причём зачастую не в школе, а у репетиторов, ибо школа его запросы «не тянет»), а всё прочее игнорирует.
И сейчас, когда мы говорим о восстановлении выпускных экзаменов, речь идёт не о канувших в лету ущербных «экзаменах по выбору», а о классической системе обязательной выпускной аттестации, охватывающей все основные дисциплины.
Да, в ней случались нарушения. Но сравните масштаб. Вот воспоминания в соц. сети выпускника 80-х, идущие
в русле заявленной темы:
«Когда я, гуманитарий, в 1986 г. получил "двойку" на школьном экзамене по алгебре, классная руководительница пригласила меня на пересдачу, которая заключалась в том, что я с учительницей математики закрылись в классе (чтоб свидетелей не было) и принялся решать задачки. Когда у меня возникали затруднения, я спрашивал учительницу: а надо вот так решать? Она с улыбкой отвечала: нет, не так, а эдак. Одним словом, переписал. Получил "тройку".»
Тут следует заметить, что учительница сидела с ним ОДНИМ (из целого класса, событие имело явные признаки ЧП) и помогала решать весьма серьезные задачи выпускного экзамена. А сегодня до 90% выпускников получают аттестат по итогам базового ЕГЭ, где достаточно решить 7 заданий, с которыми справляется сообразительный дошкольник. Нынешний «выпускной экзамен» — это тест на дебильность.
Под разговоры о сохранении национальных традиций в образовании идет очернение классических выпускных экзаменов, одного из ключевых элементов, на которых держалась система. К этой кампании подключилась и министр Васильева (см. https://iz.ru/626638/aleksandra-krasnogorodskaia/olga.. ).
Здесь верный признак расхождения между словами и реальными намерениями и действиями.
За возрождение образования
303 Кб
