Тэги Пушкин
Вслед Радищеву
«…одна только история народа может объяснить истинные требования оного».
Положительные герои Пушкина – это и русская женщина-патриотка Полина в «Рославлеве», и кузнец Архип в «Дубровском», и Пугачёв в «Капитанской дочке».
Александр Сергеевич (совершенно неожиданно для почитателей его таланта) стал первым исследователем и популяризатором событий крестьянской войны 1773-1774 гг., которую возглавил донской казак Емельян Пугачёв в далёких Оренбургских степях.
После разгрома декабристов никто не ожидал от великого поэта, автора «Евгения Онегина», обращения к этой теме. Но именно Пугачёв, как вождь и вдохновитель крестьянского восстания, угрожавшего уничтожить ненавистное народу крепостничество, с самого начала 1833 года оказывается в центре литературных, общественно-политических и научно-исследовательских интересов Пушкина. Образ Пугачёва не перестаёт волновать его мысль и творческое воображение поэта до конца его жизни.
После разгрома декабристов никто не ожидал от великого поэта, автора «Евгения Онегина», обращения к этой теме. Но именно Пугачёв, как вождь и вдохновитель крестьянского восстания, угрожавшего уничтожить ненавистное народу крепостничество, с самого начала 1833 года оказывается в центре литературных, общественно-политических и научно-исследовательских интересов Пушкина. Образ Пугачёва не перестаёт волновать его мысль и творческое воображение поэта до конца его жизни.
Возможность успешного осуществления крестьянской революции и связанные с этим вопросы о способах реагирования на это правящего класса конкретно и остро встали перед Пушкиным летом 1831 года.
В письмах Пушкина есть богатейший материал, показывающий развитие его общественно-политических взглядов под непосредственным воздействием всё более грозных вестей о расширяющихся крестьянских «холерных бунтах» и солдатских восстаниях. В своём письме П. А. Вяземскому от 3-го августа 1831 он пишет:
«Ты, верно, слышал о возмущениях Новгородских и Старой Руссы. Ужасы! Более ста человек генералов, полковников и офицеров перерезаны в Новгородских поселениях со всеми утончениями злобы… Действовали мужики, которым полки выдали своих начальников. Плохо, ваше сиятельство!».
Секретное «Обозрение происшествий и общественного мнения 1831 года», из официального отчёта III Отделения так описывало происходящее:
«В июле месяце бедственные происшествия в военных поселениях Новгородской губернии произвели всеобщее изумление и навели грусть на всех благомыслящих».
Ещё более резко и тревожно откликнулся на новгородские события сам Николай I .
В письме к графу П. А. Толстому он прямо свидетельствует:
«Бунт в Новгороде важнее, чем бунт в Литве, ибо последствия могут быть страшные!».
Он же 22августа 1831 года заявил депутации новгородского дворянства:
«Приятно мне было слышать, что крестьяне ваши не присоединились к моим поселянам: это доказывает ваше хорошее с ними обращение; но, к сожалению, не везде так обращаются. Я должен сказать вам, господа, что положение дел весьма не хорошо, подобно времени французской революции. Париж – гнездо злодеяний – разлил яд свой по всей Европе. Не хорошо. Время требует осторожности».
В свете событий 1831 года необычайно острый политический смысл получали и исторические уроки пугачёвского бунта. Из переписки Пушкина ясно, что он ближайшим образом был осведомлён о событиях в Старой Руссе, хотя эти факты не подлежали оглашению. Н. М. Коншин, поэт и по совместительству - правитель дел Новгородской секретной следственной комиссии в начале августа 1831 года писал Пушкину:
«Я теперь как будто за тысячу лет по крайней мере назад, мой любезнейший Александр Сергеевич. Кровавые сцены самого тёмного невежества перед глазами нашими перечитываются, сверяются и уличаются. Как свиреп в своём ожесточении народ русской! Жалеют и истязают; величают вашим высокоблагородием и бьют дубинами, - и это всё вместе».
Таким образом, к событиям 1831 года восходили не только политические дискуссии широкого философско-исторического плана о русском народе и о судьбах помещичье- дворянского государства, но и некоторые конкретные формы официозной фразеологии, ожившие на страницах «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки». Именно в этих произведениях Пушкин и пошёл « вслед Радищеву».
Именно «Путешествие из Петербурга в Москву» и помогло автору «Бориса Годунова» осмыслить восстание 1773-1774 годов не как случайную вспышку протеста угнетённых низов на далёкой окраине, не как личную авантюру «злодея и бунтовщика Емельки Пугачёва», а как результат антинациональной политики правящего класса, как показатель загнивания и непрочности всего крепостного правопорядка.
Подлинный вкус к историческим изысканиям Пушкин впервые приобрёл ещё в 1824-1828 годах во время своих работ над Борисом Годуновым» (1825), «Арапом Петра Великого» (1827) и «Полтавой»(1828).
В исторической пьесе «Борис Годунов» с огромной силой творческого проникновения создаётся Пушкиным картина русского прошлого с целью «преобразить русский театр». Взамен придворной трагедии классицизма дать образец народной драмы шекспировской силы и глубины, развёртывающий широкую и правдивую панораму одной из самых драматических страниц русской истории. Замысел этот был осуществлён.
Вместе с Грибоедовым, почти одновременно написавшим « Горе от ума», Пушкин явился в своём «Борисе Годунове» основоположником русской реалистической драматургии.
«Борисом Годуновым» открывается ряд крупных произведений на темы русской истории. Однако погружение Пушкина в прошлое, в историю, вовсе не означает его отрыв от современности. На историческом материале Пушкин решает ряд волнующих его проблем. В «Борисе Годунове» подчёркивает огромную роль народа в жизни страны.
В «Полтаве» и «Арапе Петра Великого» противопоставляет человеку, живущему узколичными интересами и страстями, колоссальный образ подлинного исторического героя, ставящего и решающего назревшие задачи большого национального значения.
В создании русской художественной прозы у Пушкина почти не было предшественников. Он замечал:
«Проза наша так ещё мало обработана, что даже в простой переписке мы вынуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных».
Незаконченный роман «Арап Петра Великого» по существу был первым прозаическим опытом Пушкина.
К более позднему периоду относились замыслы двух исторических очерков Пушкина – «Истории Малороссии» (1829-1831) и «Истории французской революции» (1831). Эти большие замыслы, предшествовавшие «Истории Петра», отразились в рукописях Пушкина только набросками планов и страницами начальных глав, свидетельствующими об огромных масштабах исторической эрудиции поэта.
Ещё более резко и тревожно откликнулся на новгородские события сам Николай I .
«Бунт в Новгороде важнее, чем бунт в Литве, ибо последствия могут быть страшные!».
Он же 22августа 1831 года заявил депутации новгородского дворянства:
«Приятно мне было слышать, что крестьяне ваши не присоединились к моим поселянам: это доказывает ваше хорошее с ними обращение; но, к сожалению, не везде так обращаются. Я должен сказать вам, господа, что положение дел весьма не хорошо, подобно времени французской революции. Париж – гнездо злодеяний – разлил яд свой по всей Европе. Не хорошо. Время требует осторожности».
В свете событий 1831 года необычайно острый политический смысл получали и исторические уроки пугачёвского бунта. Из переписки Пушкина ясно, что он ближайшим образом был осведомлён о событиях в Старой Руссе, хотя эти факты не подлежали оглашению. Н. М. Коншин, поэт и по совместительству - правитель дел Новгородской секретной следственной комиссии в начале августа 1831 года писал Пушкину:
«Я теперь как будто за тысячу лет по крайней мере назад, мой любезнейший Александр Сергеевич. Кровавые сцены самого тёмного невежества перед глазами нашими перечитываются, сверяются и уличаются. Как свиреп в своём ожесточении народ русской! Жалеют и истязают; величают вашим высокоблагородием и бьют дубинами, - и это всё вместе».
Таким образом, к событиям 1831 года восходили не только политические дискуссии широкого философско-исторического плана о русском народе и о судьбах помещичье- дворянского государства, но и некоторые конкретные формы официозной фразеологии, ожившие на страницах «Истории Пугачёва» и «Капитанской дочки». Именно в этих произведениях Пушкин и пошёл « вслед Радищеву».
Именно «Путешествие из Петербурга в Москву» и помогло автору «Бориса Годунова» осмыслить восстание 1773-1774 годов не как случайную вспышку протеста угнетённых низов на далёкой окраине, не как личную авантюру «злодея и бунтовщика Емельки Пугачёва», а как результат антинациональной политики правящего класса, как показатель загнивания и непрочности всего крепостного правопорядка.
Подлинный вкус к историческим изысканиям Пушкин впервые приобрёл ещё в 1824-1828 годах во время своих работ над Борисом Годуновым» (1825), «Арапом Петра Великого» (1827) и «Полтавой»(1828).
В исторической пьесе «Борис Годунов» с огромной силой творческого проникновения создаётся Пушкиным картина русского прошлого с целью «преобразить русский театр». Взамен придворной трагедии классицизма дать образец народной драмы шекспировской силы и глубины, развёртывающий широкую и правдивую панораму одной из самых драматических страниц русской истории. Замысел этот был осуществлён.
Вместе с Грибоедовым, почти одновременно написавшим « Горе от ума», Пушкин явился в своём «Борисе Годунове» основоположником русской реалистической драматургии.
«Борисом Годуновым» открывается ряд крупных произведений на темы русской истории. Однако погружение Пушкина в прошлое, в историю, вовсе не означает его отрыв от современности. На историческом материале Пушкин решает ряд волнующих его проблем. В «Борисе Годунове» подчёркивает огромную роль народа в жизни страны.
В «Полтаве» и «Арапе Петра Великого» противопоставляет человеку, живущему узколичными интересами и страстями, колоссальный образ подлинного исторического героя, ставящего и решающего назревшие задачи большого национального значения.
В создании русской художественной прозы у Пушкина почти не было предшественников. Он замечал:
«Проза наша так ещё мало обработана, что даже в простой переписке мы вынуждены создавать обороты слов для изъяснения понятий самых обыкновенных».
Незаконченный роман «Арап Петра Великого» по существу был первым прозаическим опытом Пушкина.
К более позднему периоду относились замыслы двух исторических очерков Пушкина – «Истории Малороссии» (1829-1831) и «Истории французской революции» (1831). Эти большие замыслы, предшествовавшие «Истории Петра», отразились в рукописях Пушкина только набросками планов и страницами начальных глав, свидетельствующими об огромных масштабах исторической эрудиции поэта.
В 1830-1831 годах Пушкиным были критически освоены труды самых передовых представителей современной ему буржуазной историографии (Гизо, Тьерри, Минье, Тьера), облегчившим принятие им как руководства к действию замечательной формулировки неизвестного автора «Истории Руссов»:
«…одна только история народа может объяснить истинные требования оного».
Приложение. Видео.
«Борис Годунов» — опера Модеста Мусоргского в четырёх действиях с прологом. Либретто композитора по мотивам одноимённой трагедии А. С. Пушкина. Первая редакция завершена в 1869, первая постановка в 1874.
Ленинград, Мариинский театр
